Том 27. Письма 1900-1901 - Страница 181

К оглавлению

181

Маша: Тра-та-та?

Вершинин: Тра-та-та…

Маша: Тра-ра-рам тим-там?

Вершинин: Та-ра-рам там-там.

Чехов отвечал, пожимая плечами:

— Да ничего особенного. Так, шутка.

И сколько потом к нему ни приставали за разъяснением этой шутки, он ничего не ответил. И актерам не легко было найти свою внутреннюю задачу для передачи этой шутки» (см. предисловие Вл. И. Немировича-Данченко к кн. Н. Эфроса «„Три сестры“ в постановке Московского Художественного театра», II, 1919, стр. 8). В письме от 13 января Книппер спрашивала: «Насчет „трам-трам“ возникают сомнения. Немирович думает выпевать их сигналами, как горнисты, конечно с мимикой. Если просто говорить, может выйти грубо или непонятно. Напиши и об этом».

…я на тебя надеюсь ~ ты хорошая актриса. — О впечатлении от исполнения Книппер роли Маши в «Трех сестрах» Т. Л. Щепкина-Куперник писала: «Окончательное признание Книппер большой актрисой пришло в пьесе „Три сестры“. В этой роли Книппер достигла вершин своего таланта; лучше, полнее, правдивее она не раскрыла ни одного образа, хотя и сыграла много ролей, и сыграла превосходно <…> Эта роль, в которой так немного слов, была самой красноречивой ее ролью <…> Глядя на ее Машу, вы как будто сразу видели все: и ее неуютную, предоставленную равнодушной прислуге квартирку, где наводит порядок педантичный, добродушный Кулыгин <…> Вы видели и ее жизнь с нелюбимым мужем <…> И ее жалость к <его> доброте, мешающая ей порвать с ним, решиться уйти из этой беспросветной скуки, в которую превратилось ее существование. И полное отсутствие интереса к своей внешности, выражающееся в вечном черном платье. Весь рассказ о ней уже написан в одной ее фигуре, и с первой минуты эта черная фигура, молчащая над книгой, приковывала к себе внимание, и вы чувствовали, что недаром она молчит, в этом молчании таится возможность готовящейся драмы, и оторваться от нее было нельзя. Странно отозвалось в душе — „У лукоморья дуб зеленый“ — какой-то порыв Маши к сказке, к мечте, не дающей ей покоя <…> ее слезы, дрожащие под смехом, чтобы не расстроить сестру <…> И вот — встреча с Вершининым <…> Их чувство было обречено на гибель. И эту трагическую обреченность Книппер передавала в последнем акте незабываемо <…> Великая М. Н. Ермолова — когда в первый раз смотрела „Три сестры“ — пришла к О. Л. за кулисы и в слезах обняла ее, не находя слов для того, чтобы высказать, какой отклик в ее творческой душе нашла игра молодой артистки» (Т. Л. Щепкина-Куперник. О. Л. Книппер-Чехова в ролях пьес А. П. Чехова. — Ежегодник МХТ, 1945, стр. 528–530).

Я же говорил тогда… — Вероятно, перед отъездом из Москвы в Ниццу, во время первоначальных обсуждений постановки пьесы.

…труп Тузенбаха проносить неудобно по Вашей сцене. ~ Я писал ему… — См. письмо 3257 и примечания к нему.

А 400 р. в самом деле маловато… — Книппер сообщала 13 сентября: «В театре идут переговоры Немировича с актерами о будущем сезоне. Санин говорит, что мне прибавляют 400 руб. Я не жадна, но, право, по моей работе, потому что мне больше всех приходится тратиться на туалеты — это маловато, правда? Во всяком случае я уговорюсь, чтобы все туалеты были за счет дирекции».

3268. Е. Я. ЧЕХОВОЙ

20 января (2 февраля) 1901 г.

Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: Письма, т. VI, стр. 124.

Открытка. Год устанавливается по почтовым штемпелям: Nice. 2 Fevr.01; Ялта. 26 I.1901.

Ответ на письмо Е. Я. Чеховой от 12 января 1901 г. (ГБЛ).

…пишете, что не получаете от меня писем… — Е. Я. Чехова в своем письме спрашивала: «Что это значит, что ты не пишешь нам; вот уже более двух недель не получали от тебя писем, каждое утро жду с нетерпением от тебя письма. Маша тебе много деловых писем послала, а ответа не получала». В письме от 10 января 1901 г. Мария Павловна сетовала: «Давно от тебя не имеем известий. Последнее письмо было от 24 декабря. Очень беспокоимся» (Письма М. Чеховой, стр. 168).

Газет здесь я не получаю… — Отклик на сообщение Марии Павловны в письме от 10 января: «Петербургских газет не получаем, толстых журналов тоже, вероятно ты перевел их к себе в Ниццу» (там же).

Напишите Маше, пусть подпишется на «Новости дня». — Эту просьбу Чехова передал Марии Павловне И. А. Бунин в письме от 1 февраля 1901 г. (ГБЛ).

…если И. А. Бунин еще у Вас… — 12 января Е. Я. Чехова извещала: «У нас Бунин, еще не уехал». О своем пребывании в Ялте Бунин писал Чехову 13 января 1901 г.: «Получивши от Марьи Павловны приглашение, с величайшим удовольствием уехал в Ялту. Здесь очень тихо, погода нежная, и я чудесно отдохнул за эти дни в вашем доме. Не нарадуюсь на синий залив в конце вашей долины. Утром моя комната полна солнца. А у Вас в кабинете, куда я иногда заходил погулять по ковру, — еще лучше: весело, просторно, окно велико и красиво, и на стене и на полу — зеленые, синие и красные отсветы, очень сильные при солнце. Я люблю цветные окна, только в сумерки они кажутся грустными, и в сумерки кабинет пуст и одинок, а Вы далеко. Мы с Марией Павловной часто вспоминали Вас <…> Вчера Мария Павловна уехала и, так как я решил побыть в Ялте еще, попросила меня не переезжать в Ялту <т. е. гостиницу „Ялта“>, а побыть пока у вас. И вот я пока у вас еще» (ЛН, т. 68, стр. 408).

В следующем письме от 30 января Бунин писал: «…на днях я уезжаю в Одессу <…> Не сочтите за бесцеремонность мое пребывание у вас до сих пор — я хотел переехать в город, но Евгения Яковлевна обижается» (там же, стр. 408–409).

3269. О. Л. КНИППЕР

21 января (3 февраля) 1901 г.

181